Команда DragonLance - Это та прекрасная команда, которую мы с соавтором очень ждали на ФБ и в итоге решили собрать сами.
Про них я писала длинный подробный пост, но после игры захлестывали эмоции, а сейчас мне кажется, что там довольно много личного и соплей, и публиковать это не стоит.
Тот редкий случай, когда я люблю канон и команду, но не люблю свои работы по канону.
В них много...концентрированных страданий.Работы второго левела
Название: Ожидание
Размер: драббл, 465 слов
Пейринг: Розамун Ут Матар/ Грегор Ут Матар, Джилон Маджере/Розамун Ут Матар
Категория: гет
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Примечание: много печали и немного безумия
читать дальше
Розамун Ут Матар признанная красавица: глаза цвета зеленой листвы, каштановые волосы и прекрасная светлая кожа. Многие девушеки в Утехе завидуют ее внешности, а мужчины каждый раз провожают ее взглядом. Ведь даже в своем небогатом наряде она выглядит прелестно.
Наверняка бы нашлись смельчаки, готовые попытать счастья и добиться ее благосклонности. Но Розамун ждет, когда Грегор вернется домой, и никто не решается ухаживать за той, чей муж, возможно, все еще жив.
— Несчастная осталась одна с маленьким ребенком, — качают головой соседи.
— Говорят, ее мужу перерезали горло в придорожной таверне, он даже спьяну не успел ничего понять, — доверительно сообщают они друг другу. — О чем это ты? Его зарубили в битве.
Розамун не прислушивается к слухам и пересудам. Она знает, что ее прекрасный рыцарь вернется. Он всегда возвращается, просто нужно подождать чуть дольше обычного.
Однажды ей снится, что Грегор возвращается в Утеху, к своей семье. Проснувшись, она позволяет себе надеяться, что это хорошее предзнаменование.
В это утро в ее дверь наконец стучат. Сердце замирает от радости, и Розамун спешит открыть. Воображение уже рисует силуэт ее возлюбленного супруга, тонущий в ярких луча полуденного солнца, но на пороге оказывается лишь добродушный юнец. Этот деревенский парень — Мадаре? Маджаре? Маджере? — кажется ей смешным и нелепым со своим букетом полевых цветов. Она закрывает дверь у него перед носом.
Когда через неделю незваный гость приходит вновь, она молча забирает цветы. На этот раз букет чуть больше, и явно куплен на городском рынке. Ей не нравится деревенский поклонник, но она любит розы.
В ответ на вопросительный взгляд дочери она лишь качает головой. Если ее муж вернется до того, как цветы завянут, она сумеет все ему объяснить.
Оставленные Грегором деньги постепенно подходят к концу, и ей приходится распродавать собственные драгоценности. Эти побрякушки для нее больше почти ничего не значат, но они позволят им с Кит перезимовать.
Иногда ей снится, что Грегор действительно умер, и тогда по утрам она плачет.
Маджере появляется у них в доме все чаще, и Розамун даже успевает привыкнуть к этому. Он чинит прохудившуюся крышу, ставит новый засов на дверь, приносит дров. Без него ей было бы трудно со всем управиться.
Все заканчивается предсказуемо просто: счастливый Джилон Маджере, хмурая Китиара, поздравления соседей.
Джилон — неплохой человек, хорошо относится к Кит, заботится о жене, и прощает ей все ее странности. Время от времени она называет его чужим именем.
Покидая Палантас вместе с прекрасным рыцарем, Розамун не могла и представить, что ее мужем станет дровосек, а ее сыновья не будут носить фамилию Ут Матар.
У нее необычайно легко получается отгородиться от происходящего: она живет все больше в своих воспоминаниях и видениях, забывая о реальности, как о кошмарном сне.
Даже сейчас, время от времени, когда Розамун сидит на кресле, штопая белье, а Китиара нянчится с братьями, ей кажется, будто она слышит знакомые шаги, и по привычке оглядывается на дверь.
Иногда ей снится Грегор Ут Матар, и проснувшись, она все еще его ждет.Название: Проклятие
Автор: я и
Мастер ТишиныРазмер: мини, 1 557 слов
Пейринг: Лорд Лорен Сот Даргаардский/Изольда
Категория: гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: общий
Краткое содержание: Любовь как проклятие.
Примечание: В мире Кринна существуют три луны: Солинари — светлая, Лунитари — красная, Нуитари — черная. Последнюю не мог видеть никто, кроме магов черных одежд и проклятых созданий.
Курсивом в тексте выделена цитата из книги «Драконы весеннего рассвета».
читать дальше
Лорд Сот неподвижно стоял на зубчатой стене Даргаардского замка, устремив взгляд на ночное небо. Ветер напрасно пытался отбросить назад его тяжелый плащ, а свет Солинари едва касался почерневшего от копоти доспеха. Его правая рука покоилась на рукояти длинного двуручного меча, лезвие которого заржавело от крови сотен жертв. Зимородок и роза украшали когда-то кирасу рыцаря, но единственное, что еще можно было различить на ней сейчас — роза, почерневшая от огня. Черная Роза, ставшая его гербом.
До самого горизонта перед ним простиралась мертвая долина, сотни лет назад выжженная беспощадным пламенем. Лишь пепел и грязь остались там, где раньше росли богатые дичью леса, а в темной котловине у стен замка никто не признал бы озера, когда-то славившегося по всей округе чистейшей водой. Дым поднимался из множества трещин в земле, огонь никогда не переставал тлеть глубоко в ее недрах. Здесь повсюду царили разрушение и смерть, но Хозяин Даргаарда давно привык к ним. Его оранжевые мертвые глаза горели в пустых глазницах, свидетельствуя о том, что жизнь проклятого рыцаря все еще тлеет, заключенная под старыми опаленными доспехами с ненавистным гербом. Уже давно ничто не нарушало покой Сота, день сменялся за днем бесконечной чередой, и лишь ночами свет Солинари время от времени будил в нем отголоски былых воспоминаний, приносящих острую боль. Но рыцарь лишь приветствовал ее, ведь это было в сотню раз лучше, чем унылое существование, преследовавшее его на протяжении вечности, что минула со дня его смерти.
Волей случая, именно при свете белой луны Сот впервые увидел ту, которую полюбил.
Лицо разбойника было искажено ненавистью: он с отчаянным безумством бросался на рыцаря снова и снова, подобно взбесившейся собаке, успевшей позабыть страх перед хозяйской дубиной. Но Сот был спокоен — его люди одним своим появлением смогли обратить в бегство всю шайку головорезов, явно не ожидавших встретить рыцарей в такой глуши.
Перед Сотом остался лишь один противник: то ли он был самым бесстрашным, то ли попросту безумным, но сдаваться без боя он не пожелал. Отточенными движениями парируя каждый новый удар, рыцарь методично загонял разбойника в угол. Битва увлекала Сота, но его глаза ничего не выражали, лишь легкая усмешка выдавала уверенность в собственном превосходстве. Исход этого поединка был предрешен с первого удара.
Тело разбойника рухнуло на землю. Переведя дыхание и брезгливо поморщившись, рыцарь стер кровь со своего клинка. Этот тупоголовый громила успел порядком ему надоесть. Но его упорство было вполне объяснимо — он не хотел расставаться со своей добычей и рыцарь с одного взгляда понял, почему.
Эльфийская дева ослепительной красоты, дрожа от ночной прохлады и ужаса пережитого, куталась в обрывки платья у ног своего спасителя. Страх, столь явно отражавшийся на прекрасном лице, странным образом лишь подчеркивал ее женственность и беззащитность. Пораженный рыцарь невольно залюбовался ею и опомнился лишь осознав, что они не одни: люди из его отряда вернулись, разгромив остатки разбойничьей шайки, и привели с собой перепуганных жриц, прятавшихся в лесу.
Несчастные направлялись в Палантас в храм Паладайна, когда на них напали, и Сот был уверен, что если бы его рыцари не оказались неподалеку, никакие молитвы уже не смогли бы им помочь.
Он и сам боялся того, что мог сотворить, если бы остался чуть дольше наедине с эльфийкой. Опомнившись, рыцарь подхватил ее на руки и отнес назад в лагерь.
Он чувствовал юное гибкое тело в своих руках, слышал бешенный стук ее сердца, и это сводило с ума. Глядя на ее пышные волосы, посеребренные лунным светом, Сот всерьез был готов отдать все что у него есть, поступиться собственной честью, лишь бы никогда ее не отпускать.
И когда они прибыли в лагерь, слова нашлись сами собой: он убедил жриц, сопровождавших эльфийку, что местные дороги ужасны, разбойники кровожадны, а девам, даже служащим Паладайну, нужна надежная защита. Посовещавшись, женщины решили остаться.
Сот сам почти поверил в собственную ложь, а спасенная эльфийка поверила бы сейчас чему угодно. К тому же, он был Соламнийским рыцерем, спасшим ее жизнь.
— Как твое имя, рыцарь?
— Лорен. Лорен Сот Даргаардский.
Ни сотни битв, в которых Соту пришлось побывать, ни десятки ран, которые он получал, — ничто и никогда не приносило ему столько боли, как эта юная эльфийка. Ее звали Изольда. Образ девушки запечатлелся в сердце как клеймо, которое невозможно вывести. Днем она ехала рядом с ним на лошади — близко, но не так как ему бы хотелось. Ночью оставалась рядом с ним в лагере, но не так…
Искренняя доброта и участие Изольды лишь сильнее ранили его сердце. Он не желал ей зла и вскоре пожалел о своем решении проводить ее до Палантаса. Бесстрашный рыцарь готов был сбежать. Каждый день он молил богов о том, чтобы они даровали его сердцу покой, но каждую ночь после этого погружался в сладостно-томительные сны.
Все произошло случайно.
Однажды, оставшись с ней наедине, вдалеке от ее подруг и своих товарищей, он забыл о чести, забыл о людях, которым, как командир, должен был послужить примером, забыл о жене, оставшейся дома ожидать его возвращения. Все в этом мире померкло и потеряло значение, кроме мягких податливых губ, ясных глаз цвета летней травы и гибкого тела. Его возлюбленная хотела служить Паладайну и еще не знала мужчин. Возможно, поэтому он смог так легко ее соблазнить. Хватило всего одного поцелуя, легкого прикосновения — и она стала его...
Конечно, после всего произошедшего между ними он обещал всегда быть рядом, обещал жениться на ней, обещал увезти в своей замок. Получив ее единожды, он жаждал большего и готов был пойти на все.
Ему казалось, что он сможет свершить что угодно, чтобы они и впредь были вместе. Он позволил себе забыть о том, что оба они нарушили свои клятвы: перед богами и перед людьми. И не задумывался над тем, что их любви может оказаться слишком мало для счастья.
Во всей смертной жизни Сота не было времени счастливее этого, и еще ни разу он не был так слеп и наивен. И все же сейчас мертвый рыцарь не чувствовал сожаления. Потому что больше не чувствовал ничего.
***
Озверевшую толпу было трудно сдерживать. Начальник стражи обеспокоено оглядывался на разбушевавшихся горожан и поторапливал своих людей. В его планы совершенно не входило позволить толпе расправиться с пленником до суда, пусть даже формального. Но чернь не отступала: простолюдины всегда недолюбливали рыцарей, и ничто не могло порадовать их сильнее, чем безнаказанное унижение рыцаря, который сумел пасть ниже, чем они сами.
Стоит ли говорить о том, что орден не стал защищать отступника? Приговор был ожидаем: «Лорд Сот, за свои преступления вы приговариваетесь к смерти. Казнь свершится завтра на рассвете».
Сот ждал подобного с того момента, как его арестовали, подозревая в убийстве жены. Исключение из ордена, тюрьма, суд — все казалось одним страшным кошмаром. Он в один миг лишился всего, даже собственного меча. Те, кто сражались с ним плечом к плечу, сидели с ним на дружеских пирушках, теперь отводили глаза, стараясь забыть о том, что он когда-то был их товарищем. Сот постоянно слышал шепот за спиной.
— Грязный убийца. Как быстро он забыл о чести при виде эльфийской шлюхи.
— Рыцарь? Да он — глава шайки разбойников. Говорят, он хотел собрать собственное войско у себя в Даргаарде и пойти против Ордена.
— Вы слышали, что тело его несчастной супруги даже не смогли найти?
Их голоса преследовали его, их лица, искаженные злобой, являлись ему по ночам.
Измученный и покинутый всеми, Сот поклялся, что если ему суждено будет выжить, однажды он отомстит им за каждое сказанное слово. Кто из них не завидовал Лорду Лорену Соту, Повелителю Даргаарда…
Но больше других он ненавидел жриц Паладайна, что отняли у него Изольду, открыв ей правду о его жене. Уверенные в своей добродетели, не ведая любви, они не способны были понять, что разрушают чью-то жизнь.
В отчаянии Сот сжимал кулаки, сдерживая свой гнев: едва взойдет солнце, ему отрубят голову его же собственным мечом, тем самым распрощавшись с рыцарем-отступником. С этим ничего нельзя было поделать.
Но отворившаяся со скрипом дверь камеры прервала его размышления. Он не поднял головы, посчитав, что, должно быть, убийцы решили не ждать рассвета. Зачем им казнь, когда можно попросту перерезать горло пленнику под покровом ночи?
Знакомый голос окликнул его. Его возлюбленная пришла вместе с верной дружиной, чтобы освободить Сота из заточения. Она сделала все, чтобы ее не узнали. Длиный серый плащ укутывал ее с головы до ног, она была бледна, и лишь горделивая осанка выдавала в ней послушницу, которую он однажды спас.
Увидев ее, Сот забыл о своем гневе. Он сжал возлюбленную в объятиях и она расплакалась.
В ту ночь, когда они уезжали из города, при красном свете Лунитари Изольда призналась ему, что ждет ребенка. Сот не мог отделаться от мысли, что она пришла к нему лишь потому, что ей больше некуда было идти. Но разве это имело значение?
Они бежали, скрываясь от жаждущего расправы Ордена, от пересудов и лжи, от смерти и боли. Бежали вместе, потому что только они друг у друга и остались.
***
Взошла черная Нуитари, когда Лорд Сот закончил ночной обход и вошел в разрушенный парадный зал, чтобы занять свое законное место на покрытом пятнами копоти и выкрошившемся от жара троне. Рыцари, верные ему при жизни и оставшиеся вместе с ним после смерти, заняли свои места, охраняя покой своего господина. Как и сам хозяин Драагара, они были прокляты. Прокляты несчастной эльфийкой, обвиненной в измене и сгоревшей в огне вместе со своим новорожденным сыном.
Тишину нарушала лишь песнь банши. Вот уже несколько сотен лет Сот заставлял этих несчастных снова и снова переживать свою страшную судьбу. Каждый вечер, садясь на разрушенный трон, он приказывал духам жриц, что когда-то убедили его в неверности возлюбленной, услаждать слух повествованием о том, как они заслужили свое проклятие, а он — свое...
В тихих владениях сна
Вспомни о ней.
Когда мир сновидений
Облекается тихим светом
И кажется, что близко благословение,
— Вспомни о ней!
Мы все равно не дадим позабыть